Рублёвка больше не лайф

Наверное, сейчас уже нет человека, кто не ощутил бы на себе влияние кризиса. С нами, простыми смертными всё понятно: в магазины заходить страшно — что ни день, то неприятные сюрпризы на ценниках. Работы стало больше, зарплаты — меньше, да и то выдают с задержками. Ну а как переживает непростые времена российская элита? Те, у кого такая денежная подушка безопасности, что хватило бы на безбедную жизнь целого города. Им, оказывается, тоже приходится несладко. В этом я убедилась, в очередной раз оказавшись в гостях у своих друзей, которые живут на Рублёвке

…Перемены в жизни российского Эльдорадо чувствуются сразу. Еще недавно при взъезде на Рублёвку бросались в глаза многочисленные рекламные щиты, предлагавшие услуги фитнес-центров, частных детсадов, элитных школ, прислуги с Филиппин и т.п. Теперь большинство этих плакатов пустует с лаконичным обозначением: «Реклама» и телефонами рекламного агентства. Видны и приметы массового выезда офисов и магазинов — то тут, то там мелькают вывески «аренда».

— Прошлый кризис в 2008-ом я даже не почувствовала, — говорит моя подруга, бывший топ-менеджер крупной московской компании. — Но, правда, я тогда работала, получала 300-400 тысяч в месяц и детей у меня не было. А сейчас с двумя маленькими детьми по 50 тысяч в неделю улетает вообще непонятно куда.

Впрочем, на самом деле понятно куда. На Рублевке, как и в наших магазинах, тоже взлетели цены. К сожалению, по многим категориям сейчас они фланируют где-то на одной высоте: килограмм огурцов или помидоров стоит под 300 рублей, говядина — около 500, яблоки и груши — около 200. По-прежнему впечатляют своими ценами торты — здесь они стоят не меньше 1 тысячи рублей за килограмм. Среди зимы на Рублёвке можно затариться свежей клубникой, малиной и ежевикой — 900 рублей за кило. Несмотря на продовольственное эмбарго, местные магазины по-прежнему ломятся от изобилия.

Да и рублёвские обитатели пока не отказываются от привычного образа жизни. Может быть, прислуга с Филиппин востребована немного меньше, но вот помощники по хозяйству из ближнего зарубежья пока в чести. В дом к моим друзьям дважды в неделю приходит убираться, гладить и стирать узбечка Зарима. Женщина за сорок одета по последнему слову моды: джинсы от «Дольче и Габбана», джемпер, стилизованный под тельняшку, новая дублёнка… Оказывается, вещами её щедро одаривали хозяева — ну не выбрасывать же ненужное! Помимо моих друзей Зарима раньше работала на владелицу крупной галереи, теперь вместе с мужем живет в домике для прислуги в «поместье» депутата Госдумы. Сам депутат наведывается туда крайне редко, зато щедро платит за содержание пустующего дома — 35 тысяч рублей. Плюс подработки — и в месяц Зарима имеет около 70. Тут я понимаю, что в плане материальных достижений несмотря на высшее филологическое образование, явно проигрываю этой женщине, которая по-русски произносит только одно слово — «Карашо». На деньги, заработанные на Рублёвке, у себя на родине Зарима с мужем построили уже целый особняк с системой «умный дом».

Так что кого-кого, а трудолюбивую Зариму кризис пока обходит стороной. А вот местные бизнесмены уже заметили неприятные перемены.

— В этом году гораздо хуже, чем в 2008-ом, — считает владелец строительной компании. — Всё подорожало — цемент, стройматериалы, техника. И кредиты не дают, даже под 25 процентов: просто нет денег. Так что времена очень тяжелые: в прошлый раз был мировой кризис, а теперь все ополчились против нас. И всё из-за каши, которую заварили украинцы. Но не помогать Донбассу нельзя, а помогать — себе дороже.

Несмотря на ощутимые тяготы, наступившие в жизни, большинство мужского населения Рублёвки придерживаются позиции «Крым — наш». Женщины же часто этих патриотических настроений не разделяют, честно признаваясь, что боятся войны. И её призрак на Рублёвке тоже весьма ощутим. Местную общественность то и дело будоражат слухи о возможном начале военных действий. Кого с кем — точно неизвестно, но чаще всего упоминаются Россия и США. Сначала войну ждали в конце января, теперь в 20-ых числах февраля. Всё это очень похоже на ожидание конца света, который тоже, к счастью, многократно откладывался. Но в войну, похоже, здесь верят больше.

— В этом году, как всегда, пришли на рождественские гульянья в местный семейный центр, а народу — никого. Раньше тут всегда толпы людей в эти дни были, разные концерты, мастер-классы, кто по магазинам, кто в кафешках сидел, а сейчас — два-три человека, — рассказывает подруга. — Потом мне знакомый объяснил, что все просто свои семьи уже вывезли. Еще с осени, как учебный год начался, жён и детей отправили. А то в марте, говорят, всё — занавес. То ли железный, то ли вообще просто конец…

Так что, если в плане уровня жизни и комфорта на Рублёвке мало что изменилось, то общая атмосфера в российском Эльдорадо стала совсем другая. На смену чувствам благополучия и безопасности пришли тревога и страх. Страх людей, которым есть что терять.

— Да не будет никакой войны, — поспешил успокоить компанию другой, весьма осведомленный местный обитатель. —Ну а если что и будет, то не на нашей территории. Все прекрасно понимают, что если хотя бы одна наша пусковая установка сработает, то никому мало не покажется.

И в этот момент я впервые почувствовала, что все расслабились…

Как вам?